Вооружившись целой библиотекой справочников о флоре Кавказа, Колодяжный, как заправский фито-доктор, живописует гостям удивительные свойства местных дикоросов. Гости, по жаре утомленные обрушившейся на них информацией и аперитивами, требуют проверить действие травы на себе. Каждое утро у поваров и периодически примыкающей к ним столичной прессы начинается с поездок на озера где-то над Хостой, куда надо забираться по крутым склонам, а продолжается пикником на обочине. Предводитель отряда пионеров беспрерывно рвет какие-то листочки, стебельки и ягодки, тут же сообщая полное досье на каждый дикий образец. Гости тащат в рот все подряд – и переспевшую землянику, и недоспевшую алычу. Впрочем, некоторым везет – местная кислица (она же заячья капуста), хоть и не столь кисла и зелена как подмосковная, но тоже очень даже оттягивает. То и дело на склонах возникают одичавшие чайные кусты. В принципе, эти листья тоже можно употребить в дело. Дабы убедиться в этом наглядно, гости фестиваля лезут по адской жаре на очередную гору, где раскинулась образцовая чайная плантация, идет сбор урожая и, естественно, готов для дорогих гостей и стол, и дом. Прямо между чайными кустами Колодяжный готовит и кормит всех на завтрак свой фирменным десертом из мацестинского чая матча, расширяя продуктовую корзину российского юга куда-то далеко за пределы советского справочника о местной флоре. В какой-то момент Андрей торжественно достает из рукава, добытый буквально «только что», местный черный трюфель. У него, сказать по правде, нет никакого особенного аромата, однако повара решительно настроены доказать сомневающимся обратное. И не только по поводу трюфеля.

Результаты своих экспедиций по окрестностям шефы демонстрируют гостям ресторана «Баран-Рапан» три вечера подряд в четыре руки. Еще две важные руки – у сомелье ресторана Алексея Ульянова, который безошибочно подбирает свою пару к каждому блюду, и как заправский распорядитель, ведет ужины, на которых, кажется, танцуют все. Евгений Викентьев и Влад Корпусов в старом добром стиле surf&turf рассказывают веселую историю о курортном столе, где «все, что есть в печи – на стол мечи» - соленая хамса и первые арбузы, сочные кубанские помидоры, превращенные Корпусовым в литры томатного бульона для «окрошки» и маринованные огородные кабачки со свежезавяленными черри, простецкая курица и роскошный, редкий даже по местным меркам, морской серебристый горбыль. Для кульминации – десерт Викентьева из собранных утром трав, уложенных друг на друга в том порядке, в котором они растут, поднимаясь все выше в горы. На ужине двух Антонов, Ковалькова и Абрезова, примерно тот же набор продуктов подвергается испытанию техниками и азиатскими приправами. Барабулька Абрезова, прежде чем поплыть косяком, маринуется в заваренном чае, арбуз Ковалькова, прежде чем получить остро-сладкую плоть, томится в тайских специях, а тартар из говядины, волей двух Антонов, получает в компанию сочную, но соленую клубнику. Царица полей – кукуруза оправдывает свое звание и превращается в сложносочиненное кукурозотто, а местный укроп, вступив в тесную связь с заячьей капустой – в ледяной десерт редкого отрезвляющего действия. Финальный ужин от хозяина кухни и его питерского гостя, на тему «Север и Юг», демонстрирует два соответствующих подхода. Колодяжный щедрой рукой женит ягнятину с рапаном, кинзу с шоколадом, а говядину с матчей, яблочным кремом и цветами бегонии. Гришечкин маринует огурцы для десерта и сыплет сушеный на зиму укроп в меренгу. Впрочем, и на севере бывает жарко, доказывает Игорь тартаром из баранины с острым копченым арбузом, в котором сложно не узнать историю о шашлыках на выходных. Историю вполне универсальную, что для севера, что для юга. Но чем больше будет поводов у шефов рассказывать истории, выстраивая свои сюжеты на локальной основе, тем лучше - и шефам, и городу Сочи, и другим российским городам и весям тоже.